Отец Антоний, Вы учились в школе пансионного типа. Расскажите об этом.

С 2000 года я перешел из обычной школы в Православную школу-пансион «Плёсково»: поступил туда в 7-й класс

Почему Вы поступили именно в пансионную школу?

Мой дядя, протоиерей Федор Анфалов (служит во Владимирском Успенском кафедральном соборе), проводил экскурсию для учащихся и преподавателей этой школы, когда они совершали паломническую поездку во Владимир. Именно он предложил моим родителям отправить детей учиться в Плёсково. Школа находилась достаточно далеко от Владимира — в Подмосковье, добираться нужно на машине часа четыре, а общественным транспортом — еще больше. Там был конкурс, и чтобы поступить в эту школу, нужно было сдавать экзамены. Меня взяли, так как в своей владимирской школе я был отличником и показал достойные результаты на вступительном тестировании. Особенно мне нравилась математика. Судя по моему дневнику за 4-й класс, я успевал решать не только свой и чужой варианты, но и еще несколько задач и получать несколько пятерок за один урок. Спасибо учителям прошлым и настоящим, теперь у меня есть возможность молиться о них у престола.

Вас не смутило то, что это пансион?

Я просто не понимал, что это такое. Родители спросили, хочу ли я учиться в православной школе. В нескольких предложениях мне были описаны преимущества учебного заведения и сложности, с которыми придётся столкнуться, если я стану учиться вдали от дома. Помнится, я сразу легко согласился. В Плёсково поехали в основном дети из семей священников и нескольких особо активных прихожан. Вместе со мной там учился Александр Голышев. Он окончил потом Факультет церковных художеств в Свято-Тихоновском университете, сейчас занимается росписью храмов и пишет иконы. Еще один мой соученик — священник Максим Дубовик — проректор по воспитательной работе Владимирской духовной семинарии. Всего нас было тогда человек шесть. Мы сдали экзамены, и пятеро из нас поступили. Мы так вместе и держались всю учебу, ездили домой часто тоже вместе. Привыкнуть к пансионному проживанию было сложно, особенно в первую половину первого года. Во время летних каникул даже было сомнение: не вернуться ли мне в мою владимирскую школу? Но осенью я с удовольствием вернулся в Плёсково, привык к такой жизни и уже особенно сильно по дому не скучал.

Почему после окончания школы Вы поступили в Свято-Тихоновский?

У меня были мысли получить экономическое образование, но когда я поближе познакомился с этой дисциплиной, то понял, что это мне не так интересно. Я решил поступать в семинарию и даже начал готовиться к экзаменам. У нас в школе в 10-м классе был экзамен по закону Божию. Протоиерей Николай Соколов, настоятель храма Святителя Николая в Толмачах, зная, что я готовлюсь поступать в семинарию, этот экзамен сделал для нас весьма серьезным. Подумать о поступлении в Свято-Тихоновский университет мне предложил Борис Алексеевич Филиппов, который преподавал у нас историю в 11-м классе. Так как Борис Алексеевич был интереснейшем преподавателем, я прислушался к его рекомендации и съездил туда на день открытых дверей. Мне понравилось и я уже целенаправленно поступал в ПСТГУ.

Отец Антоний, Вы из семьи священников, поступление в семинарию предполагает принятие священного сана. Вы так решили в силу семейной традиции?

У нас в семье родители никогда не давили на нас, не навязывали нам учебные заведения. Говорили: выбирай сам дорогу — это твоя жизнь. В семинарию никогда специально не подталкивали. Учился я хорошо, но мне больше нравились точные науки, чем гуманитарные. Наверное, все-таки одну из решающих ролей сыграли незаурядные уроки истории Бориса Алексеевича Филиппова. Но даже без родительского давления получилось так, что из трех моих старших братьев двое уже в священном сане, третий недавно женился и закончил семинарию, хотя сейчас работает по светской специальности, которая связана с медициной.

Когда Ваше решение созрело окончательно?

Думаю, в 10-м классе, до этого у меня не было твердого намерения. Конечно, я помогал отцу в алтаре. Но когда стал учиться в школе в Плёсково, то подходил к этому послушанию более осознанно. Чаще я пел на клиросе: у нас были и школьный, и церковный хор. К 10-му классу у меня уже появилось твердое желание поступать в духовную школу. Кстати, сейчас я заочно оканчиваю магистратуру Санкт-Петербургской духовной академии.

Почему Вы решили туда поступить?

Я человек, склонный «к перемене мест». Летом, после окончания бакалавриата, я поехал в Карелию. Мы сплавлялись по реке пять дней, а на обратном пути заехали в Санкт-Петербург. Находясь там, я зашел в академию и узнал, какие документы для поступления нужно собрать. Тогда и подумал, почему бы не продолжить обучение здесь: ведь Москву я уже посмотрел, теперь можно посмотреть и Петербург. Да и вообще, хотелось познакомиться с разными учебными заведениями и традициями.

Скажите, а насколько гладко прошел переход от школы к студенческой жизни?

Во-первых, я уже жил в общежитии и представлял, что такое подъем и отбой. У нас в школе были утренние и вечерние молитвы — школа же была закрытого типа: там живут, учатся, молятся вместе. В ПСТГУ первые два года общежития не было, мне самому приходилось решать вопрос, где жить. Обучение на Богословском факультете было очень насыщенным — четыре пары английского языка на первом курсе, а в школе я не очень усердно его изучал, так что пришлось усиленно им заниматься. Светлая память нашему преподавателю — Варваре Александровне Ильяшенко, она прекрасно нас учила. Еще вспоминаются лекции отца Алексея Емельянова по Новому Завету. Заниматься приходилось очень много, но мы успевали не только учиться: за первый год жизни в Москве я посетил множество музеев, выставок, концертов, познакомился с удивительными людьми.

Как Вы выбирали кафедру и тему диплома?

Сначала мне хотелось написать диплом о католическом опыте духовного образования. Когда я углубился в эту тему, понял, что мне не хватает знания языков. Одно лето я прожил в Дублине, где подтягивал английский язык. Так как у меня не было навыка по сбору информации, то в библиотеке, где я занимался, пропустил много источников, без которых мне бы не удалось написать диплом по выбранной теме. Поэтому я, прислушавшись к мнению преподавателей, изменил тему. Мне предложили заняться журналом «Руководство для сельских пастырей» — одним из дореволюционных церковных журналов. Он издавался в киевской духовной школе. Диплом я защищал уже по новой теме.

Где студенты Свято-Тихоновского университета находят невест?

В Ярославле в 2004 году начал действовать епархиальный православный молодежный клуб «Вектор». Образовалась группа православных людей, которые вместе ходили в походы, ездили на слеты, проводили вместе вечера, смотрели фильмы. Вот в этом клубе на одном из слетов я познакомился с будущей супругой. Тогда я заканчивал школу. Мы с ней перезванивались, общались. Наши отношения продолжились и во время моей учебы в университете, а предложение я ей сделал, когда был на 4-ом курсе.

Как Вы подошли к рукоположению в священный сан?

Мы вступили в брак, когда я учился на последнем курсе, после защиты диплома у меня родилась дочь, но это случилось еще до моего рукоположения. Я подал документы на хиротонию за неделю до перевода правящего архиерея на новую кафедру. Владыка поговорил со мной, спросил, какое образование я получил, какие у меня устремления и благословил собирать документы для рукоположения. Это было, кажется, в августе. А через неделю архиепископа Кирилла (ныне митрополита Екатеринбургского и Верхотурского) перевели на новую кафедру. В Ярославль приехал митрополит Пантелеймон, который управляет епархией и поныне. В силу каких-то причин, я думаю, не без промысла Божьего, мои документы затерялись. На папке с документами, которые я подал для рукоположения была надпись: «Диакон Антоний Анфалов». Она лежала в канцелярии епархиального управления в течение полугода и видимо там думали, что это какой-то новый клирик.

Через полгода, когда я поинтересовался о судьбе своих документов, выяснилось, что их никто не рассматривал, потому что считали, что я уже принял сан. Как только всё выяснилось, я прошел исповедь, ставленническую комиссию и мне назначили дату хиротонии — 8 апреля 2012 года. Хиротония совершилась в Спасо-Яковлевском монастыре города Ростова Великого. Через месяц, 6 мая в Успенском кафедральном соборе Ярославля в праздник Георгия Победоносца митрополит Пантелеймон рукоположил меня пресвитерский сан. Священнический сорокоуст я продолжил служить в Успенском кафедральном соборе, где потом и остался штатным клириком.

Отец Антоний, существуют такие аспекты священнического служения, к которым никакая пономарская и иподиаконская практика не подготовят: люди ждут от пастыря помощи, назидания, совета. Как Вы входили в этот круг своих обязанностей?

Когда-то я услышал от протоиерея Николая Емельянова (ныне проректора ПСТБИ), что

необходимо научиться послушанию духовнику, чтобы потом, когда ты сам станешь священником, вести за собой людей.

Я думаю, что если человек исповедуется, стремится вести духовную жизнь, то, основываясь на своем опыте пасомого, он начинает понимать и служение священника. Можно было приобретать пастырский опыт постепенно. У нас не было практики, что сразу же после хиротонии священник идет принимать исповеди. Священники, которые меня учили, доверили мне идти на исповедь уже ближе к концу сорокоуста. При этом я никаких советов не давал: выслушивал человека, читал разрешительную молитву и, если человек готовился, допускал до причастия. Мои учителя говорили, что не нужно думать, что, как только тебя рукоположили, ты сразу становишься особенным, святым. Даже сейчас, когда я служу в одном храме вместе с отцом, исповеди принимает в основном он.

Отец Антоний, как Вы оказались проректором семинарии?

Успенский кафедральный собор Ярославля в то же время является семинарским храмом, а ключарь собора в то время был и проректором по воспитательной работе. Когда я стал там штатным клириком, меня назначили на послушание дежурного помощника проректора по воспитательной работе Ярославской духовной семинарии. Так я попал в структуру воспитательной части. Раз в неделю я дежурил свои сутки в семинарии. На следующий год проректор сменился, а новый проректор сделал меня старшим дежурным помощником, появились свой кабинет, ряд «бумажных» дел, организационных задач. Когда освободили от должности и нового проректора, то указом ректора как старший дежурный помощник я был назначен сначала исполняющим обязанности проректора, а потом и проректором по воспитательной работе. Это было в 2014 году.

Расскажите, каковы обязанности проректора по воспитательной работе?

Это организация внеучебного времени студентов. Мы с дежурными помощниками следим за порядком в семинарии, за тем, чтобы студенты не нарушали устав духовной школы, выполняли распорядок дня — подъём, утренняя молитва, учебные пары, время самоподготовки, послушания. Приходится решать и множество бытовых, будничных, неизбежных вопросов, возникающих в закрытом учебном заведении. Глобальная же задача видится в том, чтобы помочь становлению из сегодняшнего семинариста завтрашнего пастыря и сослужителя.

В мои обязанности входит составление годового плана по воспитательной работе, который включает в себя самые разные мероприятия и события. Например, знакомство с новыми студентами у нас обычно проходит в форме вечера у костра. Сейчас мы готовимся к поездке в Ростов Великий на праздник Димитрия Ростовского, покровителя Ярославской духовной семинарии. Там мы будем участвовать в Литургии в Спасо-Яковлевском монастыре, посетим экспозицию, посвященную святителю. Другая часть работы — это выяснение причин, по которым студент нарушает устав семинарии и распорядок дня, сбор объяснительных, их рассмотрение на воспитательном совещании, при необходимости передача на рассмотрение ректору, который выносит выговор или другое прещение вплоть до отчисления студента.

Вам приходилось отчислять семинаристов?

Вы должны понимать, что я лишь выношу вопрос на воспитательское совещание. Воспитательское совещание — это все дежурные помощники, старший дежурный помощник и я. В том числе мы обсуждаем необходимую меру наказания нарушителю и при необходимости выносим предложение владыке ректору рассмотреть вопрос об отчислении студента из состава учащихся. В подавляющем большинстве случаев ректор соглашается с мнением воспитательской части.

Вы всегда были уверены, что такое серьезное наказание, как отчисление из духовного учебного заведения, оправданно в каждом конкретном случае?

Эта мера крайняя, когда исчерпаны остальные возможности повлиять на воспитанника. Но думаю, без этого нельзя обойтись. Мы всегда стремимся дать учащемуся нарушителю возможность измениться, исправиться. Но бывает и так, что у человека просто пропадает мотивация продолжать дальше учиться. А бывает, что в семинарию человек попадает не вполне по своему желанию и тогда он сам все делает так, чтобы его быстрее отчислили. Помню такой вопиющий случай: студента, который откровенно дерзил преподавателям и администрации семинарии, вызвали на воспитательское совещание, в процессе которого задали вопрос, верует ли он во Христа, он ответил: «Как в Бога — нет». Думаю, что не рекомендовать такого человека к отчислению из семинарии было бы просто преступно, ведь такие студенты разлагают всех остальных. Писание говорит, что порой необходимо отсечь часть, чтобы сохранилось остальное. Как видите, иногда студентов приходится отчислять, это естественный процесс. В прошлом году у нас был такой случай: Великим постом мы за одно воспитательское совещание отчислили четырех человек и сразу почувствовали, что обстановка в семинарии оздоровилась. Считаю, что мы поступили правильно. Кстати, один из отчисленных, насколько я знаю, поступил в Санкт-Петербургскую семинарию: значит он хотел учиться, просто наша семинария ему не подходила.

Вы сами сейчас учитесь в магистратуре Санкт-Петербургской Духовной академии. Поделитесь своими впечатлениями.

Заочно отделение в большей степени предполагает самостоятельное обучение, сессия длится всего несколько дней. У нас в Ярославле сессия заочников длится более двух недель, на фоне этого в СПбДА получается экспресс-вариант — все очень плотно и насыщено. Мне очень нравится атмосфера академии, очень интересные преподаватели с огромным стажем. Например, сравнительное богословие у нас читал архимандрит Августин (Никитин), живая история нашей Церкви. Он много рассказывал о том, как в советские времена осуществлялся диалог с другими конфессиями — это были свидетельства очевидца и участника. Важен и интересен опыт общения с другими студентами, ведь на сессию приезжают священнослужители со всей России.

В этом году я хотел поступить о Общецерковную аспирантуру, но владыка напомнил мне, что сначала нужно защитить диплом в академии, а я до сих пор этого не сделал. Дело в том, что в 2016 году меня назначили настоятелем, и на учебу стало катастрофически не хватать времени.

Сейчас, насколько я понимаю, Вы служите вторым священником…

Верно, я не справился одновременно и с послушанием настоятеля городского храма, и с обязанностями проректора по воспитательной работе семинарии, и с преподавательской нагрузкой (Новый завет и миссионерская практика). Владыка меня вызвал к себе и сказал, что я не справляюсь и приоритет нужно оставить за семинарией. К тому времени я и сам это чувствовал. Так что освобождение от должности настоятеля стало облегчением: быть настоятелем — это большая ответственность, потому что очень много людей зависят от тебя и необходимо обладать и просить мудрость у Бога. Что-то было сделано для развития прихода, но не жалею о том, что произошло. Я получил очень важный опыт за два года настоятельства, но учиться и одновременно занимать такую должность оказалось не по силам.

Как всё это у Вас совмещается с семейной жизнью?

У меня трое детей, старшая дочка пошла в 1-й класс, вторая — в садик, сыну сейчас второй год. Обычно на общение с детьми у меня остаются только вечера. Когда у меня суточные дежурства в семинарии, тогда я вообще не езжу домой. Сейчас со старшей дочерью мы читаем Закон Божий, адаптированное детское Евангелие, она задает вопросы, я отвечаю на них, так что общение с детьми у меня есть. С самым младшим мы вместе играем. Я знаю, что из-за занятости священника его семья оказывается порой заброшенной, поэтому даже хорошо, что владыка освободил меня от настоятельства, и не только потому, что могу возобновить учебу, но и потому, что могу посвятить больше времени семье. Придет время, и, если будет угодно Богу, еще успею потрудиться на этом послушании.

Отец Антоний, а какие у Вас планы на будущее?

В Общецерковной аспирантуре открывают новое направление — Каноническое право. Мне хотелось бы поступить туда, но думаю, что есть промысел Божий пока повременить с этими планами. Посмотрим, как всё сложится дальше. Будет так, как Бог даст.

Отец Антоний, мне остается только пожелать Божьей помощи в Ваших трудах.